Объем работ большой, а до 7 ноября оставалось всего три месяца. Монтаж турбовоздуходувок не начат.
Квалифицированных рабочих не было, особенно нуждались мы в электросварщиках. Трест Челябэнергомонтаж серьезных мер по направлению к нам рабочих не принимал.
Оборудование подавалось с базы плохо.
Как-то подошел ко мне начальник одного участка, который производил строительные работы по ТЭЦ и паровоздуходувной станции и спросил: — Как дела?
— Плохо, — ответил я. — А почему плохо? Я ему коротко объяснил.
Наш разговор дошел до начальника строительства. Вечером в этот же день, он собрал совещание.
Александр Николаевич Комаровский пользовался большим авторитетом на строительстве.
Все относились к нему с особым уважением. В то время ему были даны большие права.
Здесь же был представитель от Наркомата электростанций и ряд работников стройки.
А. Н. Комаровский сидел на председательском месте.
Напряженную тишину в кабинете нарушил голос председательствующего.
— Я собрал вас по экстренному вопросу. До меня дошли слухи, что дела на ПВС (паровоздуходувная станция) идут плохо.
У Банника опустились руки, и он сомневается в пуске турбовоздуходувок к 7 ноября. Все молчат.
— На ТЭЦ и ПВС отстают строительные работы и плохо с оборудованием — пытался было сказать представитель Наркомата, но А. Н. Комаровский его перебил: — Я знаю, что Вы приехали сюда не помогать, а такие «представители» нам не нужны, рекомендую вам лучше уехать в Москву. Так кто же скажет, что случилось?
Опять молчание. Управляющий Челябэнергомонтажа А. Г — Ефимов дергает меня за пиджак и шепчет: «Давай, говори».
Чувствуя, что больше молчать нельзя, я встал. — Я не знаю откуда у вас, Александр Николаевич, такие сведения.
Руки у меня не опустились.
Мы знаем один срок-7 ноября, других сроков мы не знали, не знаем и не хотим знать!